Представляя читателю первую книгу молодого автора, кажется преждевременным говорить об особенностях творческого пути или подробно разбирать отдельные произведения. Однако я убежден в том, что Ольга Ларионова может занять свое собственное место в нашей научной фантастике в направлении пока пустующем. Попытаюсь выделить его из общего потока произведений.

В давних спорах о научной фантастике, при определении её поля деятельности, особенно зыбкой и неясной представляется граница между научной фантастикой и "чистой" фантазией. Именно здесь поскользнулось немало теоретиков литературы, не говоря уже об авторах, утверждающих свое право на любую фантазию, свободную от оков, якобы налагаемых наукой. В этой трактовке, сначала на Западе, а в последние годы и у нас, научная фантастика незаметно слилась со сказкой, гротеском, вообще любым вымыслом, переходящим нормативы бытовой литературы. Некоторые исследователи стали находить корни научной фантастики у Рабле или даже у Гомера. На самом деле научная фантастика - порождение века, резко отличное от чистого вымысла, сказки или иных видов прежней литературы и ни с какими произведениями древних времен не родственное.

В чем основа научной фантастики? Где критерий разграничения её с другими видами литературы? Только в одном: в попытке научного объяснения описываемых явлений, в раскрытии причинности методами науки, не ссылаясь на таинственную судьбу или волю богов. Как только религия перестала удовлетворять интеллигентного человека, её место в мироощущении заступила наука. Пустоты для мыслящего существа здесь не могло быть. Это неизбежно вызвало появление особого вида литературы, в которой объяснение мотивов и случайностей, морали и целей было предоставлено не эмпирическим наблюдениям, не загадочному стечению обстоятельств, а закономерностям структуры мира, общества, исторического развития. Этот путь требует от художника слова огромной эрудиции, нахождения новых путей в анализе жизненных ситуаций, поисков иных изобразительных средств.

Громадный успех научной фантастики в нашем веке не может быть случайным. Развитие этого вида литературы несомненно отвечает потребности настоящего этапа исторического развития человечества со всесторонним внедрением науки в жизнь, в повседневный быт и психологию современных людей. Мне представляется неизбежным дальнейшее расширение научной фантастики и её совершенствование до тех пор, пока она не захватит вообще всю литературу, которая встанет тогда на соответствующую мыслящему человеку научную основу психологии, морали и закономерностей исторического развития общества в целом.

Научная фантастика несет ступень за ступенью эстафету науки от первичной популяризаторской функции, ныне отданной научно-художественной литературе, до уже гораздо более серьёзной натурфилософской мысли, объединяющей разошедшиеся в современной специализации отрасли разных наук. Научное познание становится настолько многосторонним, что требует чрезвычайно дорогих и сложных экспериментов и все более узкой специализации. Информация, нагромождаясь в непомерных количествах, уже не объединяет, а разобщает ученых, делает непосильным индивидуальноцельное представление о мире и замедляет продвижение фронта науки. В этих стесненных обстоятельствах наука не может изучать, а тем более разрешать в нужном темпе все сложности и противоречия социальной жизни человечества и психологии отдельных людей. Возникает необходимость в научной мечте - фантазии, обгоняющей собственно не науку, так как она исходит из неё же, но возможности конкретного применения передовых достижений.

Строителям нового общества нужны реальные, крепко обоснованные ступени к прекрасному, к добру и красоте человека, его мужеству и твёрдой вере в себя. Без веры в себя, без панорамы всей многогранной прелести мира нельзя быть убежденными борцами за коммунизм на всей планете, за счастье конкретных людей в земной действительности.

Все помыслы и стремления человека в этом направлении драгоценны. Сохраненные и собранные в фокус научной фантастикой, соотносящей прошлое с будущим, наглядно убеждающей в смысле добра и бережного отношения к человеку, жизни, природе, выводящей помыслы и суждения в широкий, лишенный мелких страхов мир, - таковы подлинно советские гуманистические произведения, помогающие искать каждому свой путь в строительстве нового общества.

Серьёзное отношение к жизни и её проблемам, по-моему, составляет первейший долг художника. Без серьёзности нет силы, нет могущества - это хорошо знали древние греки, считавшие высшим достижением, если в создаваемых ими образах богов и богинь художнику удавался энтазис - серьёзные и внимательные выражение и поза.

Мнимый модернизм, долженствующий придать научной фантастике ультрасовременный колорит, заключается в массе пустых слов и дешевых шуток, зачастую грубых, с неуважительным отношением к чувствам действующих лиц (а следовательно, и читателя). Здесь нет ничего нового, а всего лишь эпигонствующее подражание западным авторам.

Отклонения от простого, доходчивого и серьёзного стиля советской научной фантастики, на мой взгляд, обуславливают редкость произведений лирического строя, где бережная нежность к человеку была бы основой вещи.

Ольга Ларионова в своих наиболее удачных вещах - "Леопард с вершины Килиманджаро", "Планета, которая ничего не может дать" - как раз является выразителем этой очень важной, но пока ещё слабой струи в нашей научной фантастике. Ларионову привлекает тема больших и глубоких чувств, любви и человечности в различных ситуациях будущего и в разнообразном техническом окружении. Поиски прекрасного, доброта, ответственность личности  перед другими,  забота общества об индивиде неизменно продолжаются в трудных или чрезвычайно сложных условиях жизни, быта, научных исследований и космических полетов грядущих времен.

Поэтому образы героев Ларионовой, таких, как, например, Двадцать Седьмая в очаровательной повести "Планета, которая ничего не может дать", в новом и неожиданном повороте воссоздающая извечно прекрасный миф о Галатее, или девушка Илль в повести "Леопард с вершины Килиманджаро", очень привлекательны и действительно обладают чертами людей будущего. К сожалению, в некоторых своих вещах - "Вахта Арамиса", "Утеряно в будущем" - Ольга Ларионова поддалась тем тенденциями примитивизации и огрубления научной фантастики, о которых я говорил выше.

В рассказах "Перебежчик" и "Развод по-марсиански" Ольга Ларионова возвращается к прежней собственной линии в фантастике. Во всяком случае, попытки принять "мужественную" манеру писания, вошедшую в моду со времен увлечения Хемингуэем, не удались Ольге Ларионовой, и это хорошо. Хочется думать, что её творчество, освободившись от псевдосовременных влияний, пойдет по трудной, но благородной дороге создания образов подлинных людей будущего - серьёзных, добрых, дисциплинированных и заботливых, глубоко любящих и чувствующих красоту, ответственных перед собой и человечеством, а главное, верящих в себя и в других.

Может быть, это сопряжение эмоций и разума, прошлого и грядущего в психологии будущих людей легче удаётся женщине-художнику, чем мужчине. У нас очень мало женщин-писателей, посвятивших себя полностью научной фантастике и создавших достаточное для суждения количество произведений. Пример серьёзного успеха лирических вещей Валентины Журавлевой показывает, насколько нужно это направление в научной фантастике, и не случайно Ольга Ларионова перекликается с этой хорошей писательницей.

Я убеждён, что, познакомившись с первой книгой Ольги Ларионовой, читатели оценят способности молодого автора, пожелают ей дальнейшего совершенствования мастерства и вступления в круг тех писателей-фантастов, которые идут трудным путем поисков представлений о светлом будущем нашей планеты.

Иван Ефремов